недвижимость в аренду для фирмы и для собственных нужд, чтобы повысить доходность своих инвестиций. Диверсификация также означала расширение сферы финансов и банковского дела. Хотя Дэвид не входил в банковский мир, его бизнес зависел от стабильности и надежности банковского дела в Индии и Китае, поэтому он позаботился о том, чтобы его потомки были назначены в советы директоров банков в обеих этих странах. Один из его сыновей всегда занимал место в правлении Банка Бомбея, главного финансиста торговли в городе, а другой заменил покойного сэра Джамсетджи Джеджибхоя в комитете по управлению Правительственным сберегательным банком. Такие назначения, конечно, не мешали финансированию семейной фирмы, но не менее ценной была информация о деятельности и здоровье конкурентов, а также об общих экономических перспективах в регионе, которую они предоставляли.

Морское страхование было еще одним инструментом управления рисками. Оно было дорогим - от 2 до 5 процентов от стоимости груза, - но жизненно необходимым, учитывая, что корабли часто тонули или повреждались из-за коварной погоды, царившей на многих морских путях в Азии и Британии. Еще до непосредственного участия в бизнесе Сассуны инвестировали в страховые компании; по данным The London and China Telegraph, Сулейман Дэвид Сассун был одним из пяти директоров, представлявших компанию David Sassoon & Sons в совете директоров North China Insurance. Позже Сассуны занялись морским страхованием, хотя и в небольших масштабах. Подобная вертикальная интеграция была нетипична для торговцев того времени и многое говорит о понимании и амбициях представителей одной из великих династий XIX века.

Однако не все эти новые начинания были успешными. В Китае, второй точке опоры фирмы, когда британцы предложили ввести железные дороги, Сассуны увидели потенциал для выгодного вложения средств, которое способствовало бы развитию их интересов в стране. В письме сэру Макдональду Стефенсону, отвечавшему за подготовку технико-экономического обоснования, господа Сассун заявили о своей заинтересованности в благополучии граждан Китая, которая ранее не выставлялась напоказ: "Мы убеждены, что завершение строительства различных линий... принесет стране огромную пользу, как в социальном, так и в коммерческом плане. В качестве экспериментальной линии мы считаем, что соединение Шанхая с Сучжоу было бы наиболее подходящим, так как, вероятно, принесет наибольшую прибыль". В конце концов, эта схема оказалась бесполезной.

Более надежными были товары, которые шли в обратном направлении. Чай был одной из основ трехсторонней торговли между Британией, Индией и Китаем и, как и опиум, составлял часть фундамента империи. Чаепитие, ставшее национальным обычаем британцев с XVIII века, отчасти стимулировало рост судостроения в Британии в XIX веке, поскольку торговый флот отвечал спросу на чай и сахар. Средний британский рабочий к концу XVIII века тратил на чай и сахар 10 процентов от общего объема продовольственных расходов, по сравнению с 12 процентами на мясо и 2,5 процентами на пиво. Утверждалось, что чай был движущей силой промышленности и стал неотъемлемой частью рациона британского рабочего. Когда Дэвид понял, насколько велик спрос на китайский чай и, в меньшей степени, на шелк, он захотел стать важным краеугольным камнем трехсторонней торговли между Индией, Китаем и Британией. Цены на чай колебались в зависимости от урожая, качества чая и спроса. Поскольку чай - скоропортящийся продукт, хранение его в условиях низкого спроса увеличивало стоимость. Лондонская газета в 1864 году сообщала: "[Рынок] чая застопорился, и те, кто поспешно покупал чай и платил за него налоги, теряют деньги". Кроме того, пришло известие о том, что зеленый чай поставляется из Америки, и это еще больше снизит цены". По мере того как на рынке появлялось все больше сортов чая, Сассуны нанимали профессиональных "чайных дегустаторов", чтобы те давали им рекомендации по качеству разных категорий: " Доктор Джуна приходил на ужин в наш дом, он кажется приятным человеком, но не очень умным. Надеюсь, что его работа в Шанхае поможет нам, и мы будем довольны его услугами". Похоже, что доктора Джуну не взяли на работу, но некий мистер Бернард получил четырехлетний контракт на должность эксперта по чаю в компании. Иногда, когда цены на чай падали, Сассуны хранили его в надежде на лучшие времена, но это было явно рискованно. Как и в случае с любым другим товаром, расчет морских налогов на партию чая был ключевым моментом. В письме из Шанхая в Гонконг содержится просьба подсказать: "Сообщите мне точно, сколько чая нам нужно купить и каковы будут наши точные инвестиции, чтобы мы были готовы к этому сезону. Урожай чая в этом году будет преждевременным, поэтому сообщите мне, ходит ли "Агамемнон" или другие пароходы с соответствующим морским налогообложением, чтобы мы мобилизовались, чтобы эти пароходы прибыли в Лондон и продавались так же быстро, как это делают английские дома".

Хотя шелк никогда не сравнялся с торговлей чаем по известности или масштабам, он приносил приличную прибыль в хорошие времена, когда спрос, особенно на шелк отличного качества, был высок. Отчет английского служащего в Шанхае Абрахаму Шалому в Бомбей отражает все непредвиденные обстоятельства, с которыми сталкивались торговцы такой роскошью, а также широту охвата сети семьи:

Со времени моего последнего [отчета] рынок был очень активным, и было урегулировано около 2000 тюков, 450 из которых ушли на французский рынок ... и 900 тюков ушли на предъявителя [проданы разным торговцам]. Стоимость всех сортов повысилась, но стерлинговая стоимость немного выше, так как обмен продолжает снижаться.... [Мы] также хорошо справлялись с запросами на более тонкие сорта для лондонского рынка. Поставки довольно чистых и хороших ниток, я думаю, будут хорошо оплачиваться.

Такая осведомленность о событиях по всему миру сослужила Сассунам хорошую службу: когда до Лондонского дома дошли сообщения о катастрофическом урожае шелка во Франции и Италии, они поняли, что это приведет к росту цен в Европе, и немедленно организовали дополнительный импорт с Дальнего Востока.

Как и в случае с чаем, инновации дали Сассунам преимущество перед конкурентами. Они наняли эксперта по шелку, чтобы лучше разбираться в тонкостях каждого вида, хотя его советы были дорогими и, случалось, вводили в заблуждение. В последующие десятилетия, как мы увидим, эта конкурентная жилка и стремление к развитию бизнеса ослабли. В 1865 году был нанят английский эксперт, которого С.Д. назвал "очень острым и умным молодым человеком, хорошо знающим рынок шелка и имеющим хорошие рекомендации". Возможно, именно благодаря ему Лондонский дом признал потенциал японского шелка и, отметив слабый курс японской валюты, поручил Шанхаю закупать его для продажи в Великобритании и Европе.

Райс действовал по той же схеме: Компания проявляла должную осмотрительность и выходила на рынок, когда складывались благоприятные условия для получения прибыли. Как и в случае